[НАБОКОВ-СТАРШИЙ — ЧУКОВСКОМУ]

НАБОКОВ, Владимир Дмитриевич (1869—1922) [автограф]

Из воюющей ...

[НАБОКОВ-СТАРШИЙ — ЧУКОВСКОМУ]

НАБОКОВ, Владимир Дмитриевич (1869—1922) [автограф]

Из воюющей Англии : Путевые очерки.

Петроград : Худож.-графич. заведение "Унион", ценз. 1916. - 129, [2] с. : ил., портр.; 22 см. - Обложка, заглавные буквы и украшения исполнены А. Арнштам.

В изд. илл. обложке (небольшие повреждения, надрыв по корешку).

На титульной странице дарственная надпись:

«Дорогому Корнею Ивановичу Чуковскому. На память о слишком коротких днях, проведенных вместе, и о всех приключениях в [воюющей Англии]. / Автор. VII/1916.»

Об одном таком "приключении" рассказал со слов отца Владимир Набоков-Младший в ставшем знаменитом пассаже из 12-ой главы "Других берегов":

Отец и раньше бывал в Англии, а в феврале 1916-го года приезжал туда с пятью другими видными деятелями печати (среди них были Алексей Толстой, Немирович-Данченко, Чуковский) по приглашению британского правительства, желавшего показать им свою военную деятельность, которая недостаточно оценивалась русским общественным мнением. Были обеды и речи. Во время аудиенции у Георга Пятого Чуковский, как многие русские преувеличивающий литературное значение автора "Дориана Грея", внезапно, на невероятном своем английском языке, стал добиваться у короля, нравятся ли ему произведения — "дзи воркс" — Оскара Уайльда. Застенчивый и туповатый король, который Уайльда не читал, да и не понимал, какие слова Чуковский так старательно и мучительно выговаривает, вежливо выслушал его и спросил на французском языке, ненамного лучше английского языка собеседника, как ему нравится лондонский туман-"бруар"? Чуковский только понял, что король меняет разговор, и впоследствии с большим торжеством приводил это как пример английского ханжества, -замалчивания гения писателя из-за безнравственности его личной жизни.

Об этом и о других забавных недоразумениях отец замечательно рассказывал за обеденным столом, но в его книжке "Из воюющей Англии" (Петроград, 1916 г.) я нахожу мало примеров его обычного юмора...

Пренебрежительно-насмешливый тон, взятый Набоковым-сыном по адресу Чуковского, ужасно не понравился престарелому Корнею Ивановичу. Страницы его личного дневника полны горечи и обиды. Он пытается оправдаться, обвиняя Набокова в измышлении деталей, которых быть не могло в принципе: «Всё это анекдот. Он клевещет на отца…» (дневниковая запись от 13.01.1961).

В письме к Соне Гордон (под именем которой скрылся приятель Набокова Роман Гринберг) в январе 1967 г. он писал более подробно:

«Выдержку из воспоминаний Вашего друга я получил, и никак не могу представить себе, зачем и над чем он глумится. Действительно, у меня не было гувернеров, какие были у него, и английский язык я знаю самоучкой. Он был барин, я был маляр, сын прачки, и если я в юности читал Суинберна, Карлейла, Маколея, Сэмюэля Джонсона, Хенри Джеймса, мне это счастье далось в тысячу раз труднее, чем ему. Над чем же здесь смеяться? Выдумку о том, будто я в Букингэмском дворце обратился к королю Георгу с вопросом об Уайльде, — я считаю довольно остроумной, но ведь это явная ложь, клевета. Конечно, это не мешает мне относиться ко многим его произведениям с любовью, радоваться его литературным успехам, — 65 лет литературной работы приучили меня не вносить личных отношений в оценку произведений искусства, но я уверен, что никто из знающих меня не поверит злому вымыслу знаменитого автора».

Кто же здесь прав, кто виноват? Представленный автограф является в некотором роде бесстрастным памятником этой трагикокомической истории...