СПб.: У Пеца Музыкальный магазин в Боль. Морской № 116 и в Москве у Ленгольда, 1829. 4 с. Реставрация полей ...

СПб.: У Пеца Музыкальный магазин в Боль. Морской № 116 и в Москве у Ленгольда, 1829. 4 с. Реставрация полей, загрязнения, «лисьи» пятна. Штемпельные экслибрисы библиотеки О.Т. Скобеева.
Николай Сергеевич Титов (1798-1843) - офицер Семеновского полка, из семьи композиторов-любителей Титовых, один из создателей жанра русского романса. Николая Сергеевича привлекали стихи В. Жуковского, Е. Баратынского, а более всего А. Пушкина.
Анна Ивановна Анненкова (в девичестве Якобий) или, как ее называли в Москве, «Якобиха», была замужем за отставным капитаном Лейб-Гвардии Преображенского полка Александром Никаноровичем Анненковым. Их сын, Иван Александрович Анненков, поручик Кавалергардского полка, состоял членом Петербургской ячейки Южного общества, участвовал в деятельности Северного общества декабристов, и после восстания на Сенатской площади был приговорен к каторжным работам в Сибири. Возлюбленная Ивана Александровича Полина Гёбль вспоминала о Якобихе:
«Мать его была известна как женщина в высшей степени надменная, гордая и совершенно бессердечная. Вся Москва знала Анну Ивановну Анненкову, окруженную постоянно необыкновенною, сказочною пышностью.
Дом был громадный, в нем жило до 150 человек, составлявших свиту Анны Ивановны. Парадных комнат было без конца (...). В официантской сидело постоянно 12 официантов. На кухне было 14 поваров, и огонь никогда не переводился, потому что Анне Ивановне иногда приходила фантазия спросить что-нибудь закусить не в назначенный час, и это случалось всего чаще ночью (...). Комната, где она постоянно находилась, была вся обита малиновым штофом. Посредине было сделано возвышение, на котором стояла кушетка под балдахином (...). В доме содержалась очень толстая немка, которая за полчаса до выезда садилась в карете на то место, которое потом должна была занять Анна Ивановна. Пока она выезжала, немка нагревала место в креслах, в которых Анна Ивановна всегда сидела. (...)
На ночь она не только не раздевалась, но совершала даже другой туалет, не менее парадный, как дневной, и с такими же церемониями. Надевался обыкновенно белый пеньюар, вышитый или с кружевами на шелковом цветном чехле, потом пышный чепчик с бантами, затем шелковые чулки, непременно телесного цвета, и белые башмаки, по тогдашней моде с лентами, которые завязывались, а бантики тщательно расправлялись, как будто бы она ехала на какой-нибудь бал. На ночь в комнату Анны Ивановны вносились диваны, на которых и помещались дежурные. Они должны были сидеть всю ночь и непременно говорить вполголоса. Под их говор и шепот дремала причудница (...)
Когда я попала в 1826 году в дом старухи Анны Ивановны Анненковой, то у нее всего было так много, что комнаты, где хранились эти богатства, были похожи на магазины. Одних платьев счетом было до 5 тысяч. Для них велась особенная книга, с приложением образчиков, по которым Анна Ивановна назначала, какое платье желала надеть».
Полина Гёбль с возмущением вспоминала, как в январе 1827 года, несмотря на то, что Иван Анненков находился в крепости и тревоги за судьбу его были безмерны, ее будущая свекровь устроила в своем московском доме костюмированный бал, требовала, чтобы невеста заключенного сына танцевала весь вечер, обижалась, когда та нашла в себе силы только на один тур вальса.
Кирсанов, Н. Семья декабриста И.А. Анненкова // proza.ru
Михайлов, К. Дом Анненковой // archnadzor.ru
Анненкова П.Е. Воспоминания Полины Анненковой. М., 1929.