Киноафиша "Обломки крушения".

 [М.;Л.]: Севзапкино, [1920-е гг.]. Мосгублит №476. 90 x 72,2 см. Надрывы, утрата фрагментов. 

Кинолента "Обломки крушения"  - один из самых удачных примеров неудачного  перемонтажа 1920-х гг.  - т.н. "приспособления" произведений зарубежного кинематографа для советского зрителя путем снабжения их соответствующими надписями, дополнительными кадрами и т.п. Так, "Обломки крушения" представляют собой переработанный вариант фильма американского режиссера Сесиля де Милля "Мужчина и женщина", повествующего о любовном треугольнике, образовавшимся в потерпевшем кораблекрушение и оказавшемся на необитаемом острове семействе чванливого, глуповатого лорда Лоума : " умный, трудолюбивый и честный дворецкий Крайтон безнадежно и тайно влюблен в дочь лорда, своенравную леди Мэри, у которой есть жених - кэмбриджский денди и большой любитель каламбуров. По Крайтону же, в свою очередь, вздыхает хорошенькая Туинни, простушка-судомойка, на социальной лестнице расположенная ниже дворецкого".  Русской же версии фильма отечественный режиссер Сергей Радлов дал следующую характеристику: «Первое, что я увидел, была надпись вроде (цитирую все по памяти и, передавая общий смысл, - я не мог предполагать, что надписи будут столь замечательны): “Октябрьская революция разметала по всему свету обломки старого мира”. После этого был показан очень импозантный мужчина в лакейском фраке, чистейший тип англосакса, с подписью “Князь Ромоданов” и объяснением, что русская аристократия, поступив на службу к американским миллионерам, стала прислуживать таким же бездельникам, как и они сами. В доказательство этой глубокой мысли была тотчас же показана очаровательная девушка-подросток с огромными наивно-веселыми глазами на юном и полном лице и с манерами деревенской простушки -- и тут же надпись: “Княжна NN, измученная скитаниями и нищетой в Константинополе, была рада пристроиться горничной”.После этого мы увидели, как эта исстрадавшаяся княжна с величайшим и безмятежным аппетитом уписывает превкусный пирог с вареньем, и прочли, что после константинопольского голода несчастная женщина никак не может насытиться»."