[«Ясно одно: писатель — еврей!..»] Ерофеев, Вен. Вставки для еврейских мелодий. Записная книжка.

[«Ясно одно: писатель — еврей!..»] Ерофеев, Вен. Вставки для еврейских мелодий. Записная книжка.
[М.], 1976-1977. [70] с., заполнены [34] с. 13,8 х 9,8 см. В цельнокожанном переплете с золотым тиснением на крышках и корешке. Тройной золотой обрез. Блок отходит от переплета. Опубликовано в издательстве «Захаров» (т. 2 с. 385-399). Имеются разночтения, связанные с неточностью расшифровки и вопросы к очередности страниц.
«...Еврейская народна песня в стиле Кольцова: Там, где я прошел / Делать нечего...Асфальт - жидовская смола...Вот еврей не мог бы написать такую гадость. Твардовский: Враг лютует - сам лютуй. (Вас. Теркин) Или, у него же: И кому какое дело / Кто играет, чья гармонь? (Еврею важнее, кто играет и гармонь чья)...С жидами надо соблюдать дистанцию. Дистанцию погромного размера...Евреи очень любят выпить, в особенности за спиной арабских народов...Всем хорош еврей. Вот только жалко, совсем не умеют жить. И коварства в них нет, и яду нет. Так, легкая подколодность....»
Веничка чувствовал себя в мире евреем. В этом он признался в своей трагедии «Вальпургиева ночь», в которой вывел себя как еврея. Игорь Авдиев, один из персонажей поэмы «Москва — Петушки», отмечает: «Без сомнения, Веня был евреем. Я это понял в самые первые дни нашего знакомства. Нельзя вынудить еврея не быть евреем, раз он родился таковым, как нельзя евреев разлучить водой, огнем, тюрьмой, сумасшедшим домом, — мы сердцем едины...Как-то, сидя с Веней у Тихонова на Пятницкой, мы ловили „вражеские“ голоса и попали на голос Тель-Авива: голос говорил о поэме „Москва-Петушки“. Мы разволновались... Голос закончил: „Кто бы ни скрывался под этим вычурным псевдонимом Венедикт Ерофеев, ясно одно: писатель — еврей!».

Чрезвычайная редкость. Экземпляр музейного уровня.